Неточные совпадения
— Нет, не будет драться, — сказал волшебник, таинственно подмигнув, — не будет, я ручаюсь за это. Иди, девочка, и не забудь того, что сказал тебе я меж двумя глотками ароматической водки и размышлением о песнях каторжников. Иди. Да будет мир
пушистой твоей
голове!
Между этими заботами рисовалось ему прекрасное лицо Ольги, ее
пушистые, говорящие брови и эти умные серо-голубые глаза, и вся головка, и коса ее, которую она спускала как-то низко на затылок, так что она продолжала и дополняла благородство всей ее фигуры, начиная с
головы до плеч и стана.
Кстати, два слова о маньчжурской белке. Этот представитель грызунов имеет длинное тело и длинный
пушистый хвост. Небольшая красивая головка его украшена большими черными глазами и небольшими закругленными ушами, оканчивающимися пучком длинных черных волос, расположенных веерообразно. Общая окраска белки пепельно-серая, хвост и
голова черные, брюшко белое. Изредка встречаются отдельные экземпляры с желтыми подпалинами.
Широкая
голова, небольшие мохнатые стоячие уши, притупленная морда, сухое сложение и длинный
пушистый хвост изобличали в нем красного волка или шакалоподобную дикую собаку.
Леон Эмбо, французик небольшого роста с
пушистыми, холеными усами, всегда щегольски одетый по последней парижской моде. Он ежедневно подтягивал князю морщины, прилаживал паричок на совершенно лысую
голову и подклеивал волосок к волоску, завивая колечком усики молодившегося старика.
Журавль весь светло-пепельного сизого цвета; передняя часть его
головы покрыта черными перышками, а задняя, совершенно
голая, поросла темно-красными бородавочками и кажется пятном малинового цвета; от глаз идут беловатые полоски, исчезающие в темно-серых перьях позади затылка, глаза небольшие, серо-каштановые и светлые, хвост короткий: из него, начиная с половины спины, торчат вверх
пушистые, мягкие, довольно длинные, красиво загибающиеся перья; ноги и три передние пальца покрыты жесткою, как будто истрескавшеюся, черною кожею.
Он преимущественно питаетея травой, но изредка глотает и насекомых; пища переваривается у него не в зобу, а в желудке; пух на теле имеет редкий, розовый и такого же цвета
пушистые корни всех перьев;
голова, шея, нос, ноги и весь склад стрепета — чисто куриный.
Даже во время замерзков, когда земля начинает покрываться первым
пушистым снегом, вовсе неожиданно случалось мне находить в самой
голове родника гаршнепа, притаившегося на мерзлой земле; изумляла меня крепкая стойка собаки на таком
голом месте, где, казалось, ничто спрятаться не могло.
Но и все его движения исполнены прелести: начнет ли он пить и, зачерпнув носом воды, поднимет
голову вверх и вытянет шею; начнет ли купаться, нырять и плескаться своими могучими крыльями, далеко разбрасывая брызги воды, скатывающейся с его
пушистого тела; начнет ли потом охорашиваться, легко и свободно закинув дугою назад свою белоснежную шею, поправляя и чистя носом на спине, боках и в хвосте смятые или замаранные перья; распустит ли крыло по воздуху, как будто длинный косой парус, и начнет также носом перебирать в нем каждое перо, проветривая и суша его на солнце, — все живописно и великолепно в нем.
Бежит Помада под гору, по тому самому спуску, на который он когда-то несся орловским рысаком навстречу Женни и Лизе. Бежит он сколько есть силы и то попадет в снежистый перебой, что пурга здесь позабыла, то раскатится по наглаженному полозному следу, на котором не удержались
пушистые снежинки. Дух занимается у Помады. Злобствует он, и увязая в переносах, и падая на
голых раскатах, а впереди, за Рыбницей, в ряду давно темных окон, два окна смотрят, словно волчьи глаза в овраге.
Между ними там и сям возвышались стройные, прямые тополи с ветками, молитвенно устремленными вверх, в небо, и широко раскидывали свои мощные купообразные вершины старые каштаны; деревья были еще пусты и чернели
голыми сучьями, но уже начинали, едва заметно для глаза, желтеть первой,
пушистой, радостной зеленью.
Наклонит он свою распаленную
голову, чтобы испить от моря житейского, но — о чудо! — перед ним уж не море, а снежный сумет, да такой-то в нем снег мягкий да
пушистый, что только любо старику.
Тишина не прерывалась ни одним из тех звуков, какими приветствуется обыкновенно восход солнца: куры и голуби не думали подавать голоса; приютившись на окраине старой дырявой лодки, помещенной на верхних перекладинах навеса, подвернув
голову под тепленькое,
пушистое крыло, они спали крепчайшим сном.
Астров. Красивый,
пушистый хорек… Вам нужны жертвы! Вот я уже целый месяц ничего не делаю, бросил все, жадно ищу вас — и это вам ужасно нравится, ужасно… Ну, что ж? Я побежден, вы это знали и без допроса. (Скрестив руки и нагнув
голову.) Покоряюсь. Нате, ешьте!
Но она ни о чем не думала и только плакала. Когда мягкий
пушистый снег совсем облепил ее спину и
голову и она от изнеможения погрузилась в тяжелую дремоту, вдруг подъездная дверь щелкнула, запищала и ударила ее по боку. Она вскочила. Из отворенной двери вышел какой-то человек, принадлежащий к разряду заказчиков. Так как Каштанка взвизгнула и попала ему под ноги, то он не мог не обратить на нее внимания. Он нагнулся к ней и спросил...
Караковая холостая Ласточка, как атласная, гладкая и блестящая шерстью, опустив
голову так, что черная шелковистая чолка закрывала ей лоб и глаза, играла с травой, — щипнет и бросит и стукнет мокрой от росы ногой с
пушистой щеткой.
Медведь подошел к моему дивану, закрыл мое лицо своей
пушистой грудью и начал лизать мою
голову своим острым языком.
И вдруг, точно сломавшись, упал
головою на плечо к сыну. Был он когда-то выше Сергея, а теперь стал низеньким, и
пушистая, сухая
голова беленьким комочком лежала на плече сына. И оба молча жадно целовали: Сергей —
пушистые белые волосы, а он — арестантский халат.
Но вот он слышит короткое, беспокойное, ласковое и призывное ржание, которое так ему знакомо, что он всегда узнает его издали, среди тысячи других голосов. Он останавливается на всем скаку, прислушивается одну секунду, высоко подняв
голову, двигая тонкими ушами и отставив метелкой
пушистый короткий хвост, потом отвечает длинным заливчатым криком, от которого сотрясается все его стройное, худощавое, длинноногое тело, и мчится к матери.
Когда мы вышли из-под темного и как будто бы сырого свода акаций, я обнял Кэт за талию и тихо, но настойчиво привлек ее к себе. Но она и не сопротивлялась. Ее тонкий, гибкий, теплый стан слегка лишь вздрогнул от прикосновения моей руки, горевшей точно в лихорадке. Еще минута — и ее
голова прислонилась к моему плечу, и я услышал нежный аромат ее
пушистых, разбившихся волос.
Он совсем молодчина: стройный, широкоплечий, с осанкой старого гусара; седые волосы на
голове острижены под гребенку, подбородок — бритый, усы длинные,
пушистые и серебряные, а глаза — точно у ястреба, только голубого цвета, а то такие же круглые, впалые, неподвижные и холодные.
И когда она утвердительно кивнула
головой, Сима тихо примостился на краю кровати, положил белую руку Лодки на колено себе и стал любовно гладить ладонью своею горячую
пушистую кожу от локтя до кисти.
В моих сенях послышался топот, в дверь хлынула струя свежего воздуха, и в юрту вошел Козловский. Он был несколько похож на гнома: небольшого роста с большой
головой; белокурая борода была не очень длинна, но толстые
пушистые и обмерзшие теперь усы висели, как два жгута. Серовато-голубые глаза сверкали необыкновенным добродушием и живым, мягким юмором.
Завалишин вошел быстрыми, тяжелыми шагами, высоко неся
голову и картинно расправляя обеими руками на две стороны свою
пушистую, слегка седеющую бороду. Дети при его появлении вскочили с мест. Анна Георгиевна медленно встала с качалки.
Рука, нетвердая в труде,
Как спицы ноги, детский голос,
И, словно лен,
пушистый волос
На
голове и бороде.
И, уже раздевшись и натягивая свежую перчатку, он наклонял прилизанную
голову к
пушистым бакам швейцара, скалил гнилые, прокопченные табаком зубы и в самый нос совал полуодетую перчаткою руку с болтающимися плоскими пальцами.
Вера Львовна подняла
голову и посмотрела на мужа. Его лицо при лунном свете стало бледнее обыкновенного,
пушистые усы и остроконечная бородка вырисовывались резче, а глаза удлинились и приняли странное, нежное выражение.
Те стали подыматься по белой лестнице, устланной малиновым ковром, притянутым золотыми прутьями.
Голый оказался впереди всех, рядом с Ионой, и шел, гордо попирая босыми ступнями
пушистые ступени.
В пышном нарядном платье, но бледная, задумчивая, с поникшей
головой, неслышными стопами медленно вышла она по мягким
пушистым коврам и стала перед Патапом Максимычем. Подняла
голову, вспыхнула заревом, опустила глаза.
С юго-запада тянулись хмурые тучи, но уже кое-где между ними были просветы и сквозь них проглядывало голубое небо. Оно казалось таким ясным и синим, словно его вымыли к празднику. Запорошенные снегом деревья, камни, пни, бурелом и молодые елочки покрылись белыми
пушистыми капюшонами. На сухостойной лиственице сидела ворона. Она каркала, кивая в такт
головою, и неизвестно, приветствовала ли она восходящее солнце или смеялась над нашей неудачей.
Катя помнила их два года назад. Счастливая, милая семья на уютной своей дачке, с детками, нарядными и воспитанными. Он тогда служил акцизным ревизором в Курске. У нее —
пушистые, золотые волосы вокруг веселого личика. Теперь — лицо старухи, на
голове слежавшаяся собачья шерсть, движения вульгарные. Распущенные грязные ребята с мокрыми носами, копоть и сор в комнатах, неубранные постели, невынесенная ночная посуда. И бешеные, злобные ссоры весь день.
На круглых часах над дверью мастерской пробило четыре. У бокового окна работала за верстаком приятельница Александры Михайловны, Таня Капитанова. Солнце светило в окно, Таня непрерывно наклонялась и выпрямлялась. Когда она наклонялась, ее
голова с
пушистыми золотыми волосами попадала в полосу света и как будто вся вспыхивала сиянием.
Она кружилась, притопывала ногами и вздрагивала плечом, совсем как деревенская девка, и было смешно видеть это у ней, затянутой в корсет, с
пушистою, изящною прическою. Александра Михайловна и Прасковья Федоровна подпевали и хлопали в такт ладошами. У Александры Михайловны кружилась
голова. От вольных, удалых движений Тани становилось на душе вольно, вырастали крылья, и казалось — все пустяки и жить на свете вовсе не так уж скучно.
От шубы Анны Серафимовны шел смешанный запах духов и дорогого
пушистого меха. Ее изящная
голова, окутанная в белый серебристый платок, склонилась немного в его сторону. Глаза искрились в темноте. До Палтусова доходило ее дыхание. Одной рукой придерживала она на груди шубу, но другая лежала на коленях, и кисть ее выставилась из-под края шубы. Он что-то предчувствовал, хотел обернуться и посмотреть на нее пристальнее, но не сделал этого.
А в вагоне становилось все холоднее. Начинала болеть
голова, мороз пробирался в самую сердцевину костей. Блестяще-пушистый иней белел на стенах. Никто уж не ругался, все свирепо молчали, сидели на деревянных нарах и кутались в полушубки.
Я смотрю, не шевелясь, на Наташу, разглядываю ее, точно вижу в первый раз эти веселые серые глаза,
пушистые светлые волосы, ее хорошенькое личико избалованной девочки, и целый вихрь мыслей кружится в это время в моей
голове.
Пока дети пререкались между собой, Даша успела привести в порядок свою
голову. Свернув в тяжелый жгут на затылке свои
пушистые густые волосы, она обратилась к девочкам...
Она нашла. Огонь большой лампы проточил кружок в
пушистой броне, и заблестело мокрое стекло, и снаружи она прильнула к нему серым бесцветным глазом. Их двое, двое, двое… Ободранные
голые стены с блестящими капельками янтарной смолы, сияющая пустота воздуха и люди. Их двое.
Солнце начало пригревать его
голову сквозь просветы дерев и на повороте огненным потоком вливалось в глаза и слепило; падали, тихо стукая, подъеденные червем яблоки, и под черешнями, в сухой и рыхлой земле, копалась и кудахтала наседка с дюжиной
пушистых желтых цыплят, — а он не замечал ни солнца, ни стука яблок и думал.